Считают казаки и воины наши земляки Денис Фролов и Дмитрий Пироженко.
Бывшие бойцы БАРС-3 Пересвет и Ирбис уже дома, даже обвыклись – Дмитрий вернулся на прежнее место работы в МФЦ, Денис тоже втянулся в гражданскую жизнь. Оба занялись накопившимися домашними делами.
Неожиданным событием для них стало приглашение в Краснодар на торжественное мероприятие в военное училище им. С.М. Штеменко. В последних числах марта там вручали награды участникам спецоперации. Среди награждаемых оказались и наши земляки.
Вице-губернатор Александр Власов вручил Денису Фролову и Дмитрию Пироженко ордена Мужества.
Такая серьезная награда говорит сама за себя – значит, проявили себя наши казаки самым достойным образом, да еще и живы остались. Чем не повод для разговора?
Созвонилась с бойцами, надо сказать, что парни очень скромные и повышенное внимание к себе считают излишним, но все же согласились прийти в редакцию.
О чем говорили? О жизни и войне, любви и Боге, некоторые темы сразу поставили под запрет – подробности военных операций и места дислокаций. Достаточно сказать, что воевали на Запорожском направлении.
Денис и Дмитрий – потомственные казаки. У каждого в семейных историях есть, что называется, шкатулки с секретом, в которых лежат воспоминания прабабушек о белых и красных, о годах скитаний по стране, о былых подвигах и временах забвения. Но прошлое оставим прошлому и вернемся в день сегодняшний.
Корни вернули на Кубань
Денис Фролов родился в Нижнем Тагиле, по месту службы отца, но корни тянули в станицу Отрадную, и в конце 80-х семья перебралась на Кубань.
Уже много лет Фроловы живут в селе Соколовском. Денис с товарищами в 2012 году создали хуторское казачье общество, а мужчину избрали атаманом.
В те годы часто можно было слышать в сторону людей в казачьей форме обидное – ряженые.
– Я цирка не люблю. Но одно знаю совершенно точно – казаком я родился, казаком и останусь, и неважно, в каком обществе ты состоишь, – говорит Денис.
Трудно принимала общественность возвращение казачества, но спецоперация изменила многое – запылившиеся шашки были сняты со стен, а генетический код напомнил о происхождении. Если кто-то и сейчас сомневается в том, что казаки – это не просто дань былому, тот ничего не знает о настоящем. В этом случае совет один – почаще заглядывайте на каналы, рассказывающие о военных буднях наших бойцов.
Денис три раза подписывал контракт с Министерством обороны, был старшим офицером батареи. У Пересвета вся грудь в наградах. О ранениях не говорит, считает их легкими.
Дома мужчину ждали и поддерживали родственники, жена Наталья, четверо детей.
Казачий внук
Дмитрий Пироженко не уступает старшему товарищу в заслугах перед Отечеством.
Дима родился в станице Скобелевской, рос на глазах земляков. Особой его страстью всегда был футбол – играет до сих пор.
Боевой опыт приобрел еще в «чеченской кампании». После армии вступил в хуторское казачье общество по совету станичника.
– Когда-то мне запомнились слова Александра Дедюшко из фильма «Сармат»: «Дед был казак, отец – сын казачий, а я…» какой получился, – смеется Дмитрий.
На СВО пошел на смену брату. Был штурмовиком.
– К слову, о Диме, ведь сам о себе не расскажет, – говорит о товарище Пересвет, – Ирбис с товарищами отбили укрепрайон у укронацистов и удерживали его в течение 10 дней. Дима получил ранение, когда заходил.
Вот так коротко, без подробностей и лишних эмоций. Кстати, мама Дмитрия была не в курсе, что сын на войне – боец берег мамины нервы и сочинил историю про волонтерство в Оренбургской области.
Ирбиса, как и Пересвета, дома ждали многочисленные родные, жена Виктория и две дочки.
То, что дорого и свято
– Какое поздравление с такой высокой наградой для вас было самым важным?
Пересвет:
– Сразу хочу сказать – эта награда не только наша, а всех товарищей. Одному тяжело что-то сделать. Она появилась только благодаря им, Господу Богу и командирам.
Конечно, все сослуживцы поздравили. Родные были очень рады и горды. Жена даже расплакалась на награждении. Так-то она у меня не плачет, ну я не видел.
Считаю, что каждому бойцу, кто не опозорился, нужно давать награду. Только за то, что человек там находится и выполняет свой долг.
Никогда за медалями и орденами не гонялся, ведь самая главная награда – на небесах. Когда воюешь, думаешь лишь о том, чтобы в ад не попасть.
– А кто в ад попадет?
– Грешники. А мы русские – с нами Бог. Мы за правое дело стоим.
Ирбис:
– Да, от родных было особенно приятно поздравления слышать и видеть, как они гордятся. Поздравления летели отовсюду – из-за ленты, с работы, со всех уголков страны.
Вдвойне почетно было получить орден из рук Александра Власова, ведь мы с Денисом знакомы с ним еще по работе в районе.
– Что самое сложное на войне?
Пересвет:
– Переживать за подчиненных – ежеминутно, ежесекундно. На войне ведь как – то наши наступают, то фашисты наступают. Приходится поддерживать огнем – ребята в работе и сам с ними. Господь милостив, за три командировки у меня ни одного 200-го, раненые были, сам был ранен, но погибших не было.
– Какая основная мысль на фронте? Многие говорят: «Выжить». Так?
Пересвет:
– Основная мысль – когда это все закончится, когда мы их добьем.
Ирбис:
– Думать, когда товарищи вернутся. За них больше переживаешь. А еще очень боишься, что стыдно потом будет командиру в глаза смотреть.
– Вера в Бога помогает?
Ирбис:
– Очень помогает. Когда на закрепе был, у меня четвертинка листка была с молитвой. Я каждое утро её читал, товарищ скептически улыбался, а на 4-5 день, когда начались конкретные обстрелы, он прибегает и толкает меня: «Ирбис, читай быстрее!»
Пересвет:
– Меня часто спрашивают: страшно ли там… Страх – физиологическое состояние организма, которое контролировать не можешь. Надо различать понятия страх и трусость. Страх – инстинкт самосохранения. Просто перебарываешь его, уповаешь на Господа.
В первую командировку у меня в расчете был мусульманин и неверующий. Когда «Градами» обкладывали, спрятались в блиндаже – я сижу, псалтырь читаю, они вокруг меня собрались. И как-то все прошло.
Много разговоров идет вокруг СВО, люди задаются вопросом: почему это все случилось? А я думаю, что все по грехам нашим. У них там все с ног на голову встало, и Господь поручил нам исправить ситуацию.
– В храм ходите?
Пересвет:
– Вчера был.
Ирбис:
– Редко.
– А молитву ту, с закрепа, читаешь?
– Дома не читаю. Так устроен человек, когда ему трудно или тяжело – просить помощи у Всевышнего. А сейчас все хорошо – чего же просить?
– Как оставаться человеком после всего?
Пересвет:
– Любить ближнего. Любовь самое главное. Война войной, а человеком нужно оставаться.
– Так любовь существует?
– Любовь – это все. Любовь – это Бог. Все от неё идет, даже врагов нужно любить. Я всегда, когда молитву читаю, в последнюю очередь молюсь о врагах своих. Чтобы вразумились.
– Чувство ненависти к врагу есть?
Ирбис:
– По-разному бывало, но глаза не застилало, как говорится. На закрепе даже тела их погибших сложили и заборчиком оградили. В надежде, что заберут потом, похоронят.
Пересвет:
– Понимать надо, что у них там много обычных солдат, которым приходится воевать, плюс своя пропаганда. Они же считают, что защищают свою землю.
Я как-то выводил гражданских из-под обстрелов, так нацисты своих же дронами били. Ну как так?
Тут не столько ненависть… Жалости к ним нет. Все же очевидно — нужно просто соблюдать правила войны. Мы же «ждунов» не убиваем, которые сдают наши позиции.
У меня в подчинении было несколько парней из мест лишения свободы, заключивших контракт с Министерством обороны, так никто из них не мародерничал. Воевали по-честному, с ними и в разведку можно было идти.
На войне все зависит от личных характеристик человека, и все хотят домой вернуться.
– «Гуманитарка» нужна там?
Пересвет:
– У нас в третьем БАРСе ни с чем проблем не было – ни с питанием, ни с обмундированием. Но то, что по уставу положено – это одно, другое, когда из дома такая вкуснятина приходит: пирожки, сало.
Мы всегда очень «гуманитарке» радовались. Даже каким-то мелочам. Это же весточка из дома! Помню, как в первой командировке носки пришли – я туда ногу засовываю, а там маленькая шоколадочка. Приятно, просто слов нет.
Казачество много помогало, и через Александра Ивановича Власова в том числе, и район, и Марина Павлова со своим фондом.
Я даже одно письмо из «гуманитарки» храню, которое задело за живое.
Там когда понимаешь, что о тебе не забыли – очень важно.
Вся моя семья – и мама, и дочь, и жена сети плетут. Младшие тоже им помогают. Так что «гуманитарка» важна.
Ирбис:
– Полностью согласен.
Мне посылки приходили и от футбольной команды, и от коллег с работы, и от родных – очень грели душу.
Как-то раз сразу много «передачек» пришло, а мне уходить на задание. Даже открывать не стал. Говорю товарищу: «Лёнчик, это тебе – моё наследство, считай, завещание». Конечно, когда вернулся, все открыл.
Даже когда от незнакомых людей приходят письма и гостинцы – очень приятно.
– Что-то изменилось по возвращению домой?
Пересвет:
– Остро ощущаешь, что значит для тебя семья. Если потеряешь её, все – и тебя не станет. Ведь на войне очень важно знать, что тебя ждут дома и есть куда вернуться. Чувствовать поддержку родителей. Когда детки пишут: «Папа, мы тебя ждем, возвращайся скорей!»
У дочки день рождения в феврале, и она все хотела, чтобы я приехал. А меня отпустили чуть раньше, родные не знали. Она перед этим была в храме, причастилась. Присылает мне видео: «Папа, я помолилась, попросила, чтобы ты быстрее приехал». А тут и я на пороге. Такие моменты дорогого стоят.
Ирбис:
– Больше ценить начинаешь то, что имеешь. И в первую очередь, это семью.
Очень хочу, как и мой старший товарищ, чтобы наши дети и внуки никогда с войной не сталкивались.
Оба казака задумываются о возвращении «за ленту». Тянет к друзьям, которые за время службы стали братьями, пусть не по крови. Командование зовет обратно. Но и дома дел, что называется, выше крыши.
– Жена смирилась: «Ты мужчина, как сделаешь, так и будет». Пока пытаюсь обустроиться.
Когда первый раз пошел в зону, мне регулярно задавали два вопроса: «Сколько платят?» и «Как там?». Война – это смерть, страх, грязь. А деньги… разве это цена за жизнь? Сколько погибших и пропавших без вести… Там не про деньги – они там не нужны, их тратить некуда, – делится Пересвет.
– Быстрей бы все закончилось и нашей победой. Она по любому будет за нами, но расслабляться рано, – поддерживает Ирбис.
Мне нечего добавить к тому, что сказали эти воины и патриоты, все выводы очевидны — любите свою землю, свою семью, своих друзей. Любовь определяет все. И насколько мы будем искренне в ее проявлении — таким и будет наше будущее. Надо просто соблюдать правила.
К слову
Дядька, командир Пересвета и Ирбиса, так говорит о бойцах:
– Нормальные боевые казаки, хорошие ребята.
Пересвет был командиром минометной батареи, с линии боевого соприкосновения не вылезал. На его счету много уничтоженных целей – и живой силы, и техники противника.
Ирбис был на закрепах 10 дней. Надо было удерживать позиции – штурма зашли, за ними закрепы. Десять дней без воды, без всего; жара, парням на «мавиках» воду скидывали. Задачу выполнили, пошли обратно, забрали погибшего товарища.
Второй раз, когда нужно было на закрепы уходить, Ирбис вызвался в первых рядах: «Я пойду».
Что тут скажешь, достойные ребята. Очень достойные.
Пока верстался номер
На прошлой неделе Дениса Фролова пригласили на работу в администрацию района на должность заместителя начальника отдела спорта.
А на днях земляку передали с очередным гуманитарным конвоем, который возвращался домой, медаль «За отвагу».
Елена Бондарь
